«То, что тигры лезут в села от голода, — неправда»: интервью с главой центра «Амурский тигр» Арамилевым

С начала 2025 года в Приморье из природы изъяли 11 амурских тигров, восемь из них в феврале — это в два раза больше, чем за весь прошлый год. Хищников ловили, когда они выходили к людям в селах и поселках. Большинство из них были здоровы, пятерых уже вернули в тайгу. Еще четверо остаются в реабилитационном центре «Тигр», где их подкармливают и лечат.

Почему хищники всё чаще выходят к людям? Есть ли причины для паники? Правда ли, что в этом виновата чума свиней, а тигров стало слишком много? Кто и почему заинтересован в их отстреле? Как и для чего создается фейковая повестка? Обо всем этом VLADIVOSTOK1.RU подробно рассказал генеральный директор центра «Амурский тигр» Сергей Арамилев.

— Почему одних тигров удается быстро поймать, а других приходится искать месяцами?

— Это зависит от нескольких факторов. Во-первых, от отзывчивости местных жителей — если люди сразу сообщают, где видели тигра, это сильно помогает. Во-вторых, играет роль сам характер животного. Вы не найдете в природе двух одинаковых тигров. Они, как и люди, все разные. У них есть трусы, есть храбрецы, меланхолики и весельчаки. Молодые часто ведут себя менее осторожно. Ну и, конечно, многое зависит от подготовки территории к отлову. Тигр — умное животное, он замечает изменения в обстановке: новые следы, запахи, ловушки. Это его настораживает.

Если рядом есть легкодоступная добыча — например, собака на цепи в темном, неосвещенном дворе, — хищник выберет ее. А вот если собак убрали, огородили участки, у него нет легкой добычи — тогда он может попасться в подготовленную ловушку.

— Некоторые тигры спокойно ходят по населенным пунктам. Например, в Андреевке один шел по дороге как ни в чем не бывало. Почему?

— Важно понимать: большинство таких видео снимают в местах, где людей зимой почти нет. Андреевка — это не «поселок в классическом понимании». Это череда баз отдыха, которые в несезон закрыты. Плюс рядом нацпарк «Земля леопарда» — это исторический ареал тигров. Это их территория, вот они и спокойны.

— Кажется, что в Находке тигры ведут себя бесстрашно: идут на свет, не пугаются машин.

— Это не бесстрашие, просто тигр использует удобные пути — дороги, обочины, тропы. Идти там легче, чем по лесу. Это нормально. Плюс в таких местах часто живут молодые хищники, у которых еще нет устойчивого страха перед человеком.

А еще люди сами часто гоняют тигров ради красивого видео. Специально ездят туда-сюда, чтобы животное реагировало и бегало за машиной. Но тигр — это спринтер. Он может резко ускориться, но максимум на 200–300 метров. Дальше выдыхается. Поэтому, когда его преследуют, быстро теряет силы. Тогда он ложится прямо на дорогу и делает вид, что не замечает машину. Но это не смелость, а усталость.

— Можно ли убежать от тигра?

— Нет. Если он начал атаку, то за 4–5 секунд преодолеет 100 метров. Догонит любую цель. И еще важный момент: взрослый тигр каждые 10 дней кого-то убивает. Это его норма выживания.

Когда слышите истории «я в лесу с тигром 15 минут боролся и убежал», это почти всегда сказки. Если реально копнуть, оказывается, человек был с ружьем, ранил животное — и вот уже с раненым зверем могло быть что угодно.

— Правда ли, что охотники в районах предпочитают ни в коем случае не убивать тигра, который давно живет на территории?

— Совершенно верно. Настоящие охотники понимают, что взрослый тигр — хозяин участка — это скорее плюс. Он знает территорию, не шкодит без причины, охотится по своим маршрутам. Если такого хищника убить, на его место придет молодой, а молодые чаще заходят в села, пугают людей и лезут в хозяйства.

— Какова естественная смертность у тигров?

— Около 15–18% в год. Молодые погибают в схватках за территорию, травмируются при охоте, болеют. У тигров находят даже онкологию — в этом плане они похожи на людей. Еще часть гибнет при преследовании добычи — например, олень резко меняет траекторию, а хищник не успевает свернуть и врезается в дерево. Тигр со сломанной лапой не жилец. Такое тоже бывает.

— Охотится тиграм у нас сложнее, чем в тропиках?

— Конечно. В тропиках им проще — много листвы, густая растительность, добыча ходит по тропам. В тайге листвы зимой нет, копытные очень осторожные, пуганные охотниками. У нас успешная охота — это одна из пяти попыток. В тропиках — каждая вторая. Тигр умный, если есть простая добыча — собака, то он идет за ней.

— Получается, проблема конфликтов — это не только про тигров, но и про людей, собак, охотников и даже климат?

— Абсолютно так. Это целая система, где всё связано. Тигр — это не просто символ природы, это реально сложный сосед, который живет рядом с людьми. Чем больше мы понимаем его повадки и потребности, тем безопаснее будет и нам, и ему самому.

— Африканская чума свиней повлияла? Есть версия, что из-за нее стало меньше корма.

— Говорить об общей проблеме — некорректно. Ареал тигра — 206 тысяч квадратных километров, это больше, чем некоторые европейские страны. На такой огромной территории живет всего 750 тигров. Природные условия Хасанского района сильно отличаются от условий в Еврейской автономной области.

Фактор человеческого воздействия тоже разный: где-то заповедник, где-то охотничье хозяйство, где-то рубят лес, где-то — нет. А мы пытаемся вывести «среднюю температуру по больнице» и дать одно решение для всех — так не работает.

Если говорить об африканской чуме свиней, нужно помнить, что были вспышки и классической чумы свиней. Разница лишь в том, что от классической есть вакцина, а от африканской — нет. В некоторых районах она уничтожила до 90−95% популяции кабанов, причем очень быстро.

В районах, где основой рациона тигров был кабан, его исчезновение сильно ударило по кормовой базе. Там хищникам пришлось либо расширять территорию, сталкиваться с другими особями, либо выходить к людям в поисках корма. Некоторые тигры даже ушли вслед за копытными на сельхозполя, где много сои.

Но есть места, где кабан не играл ключевой роли. Например, в Лазовском, Хасанском и западной части Надеждинского района тигры всегда охотились на пятнистых оленей — там чума никак не повлияла. В северных районах, например в Пожарском и на севере национального парка «Бикин», тигры питались в основном изюбрями.

Такая история больше характерна для Хабаровского края — там кормовая база всегда была слабее, чем в Приморье. В Амурской области, куда переселяли тигров, они просто переключились на косуль, которых там много.

— Почему именно тогда, а не сейчас? Кажется, что этой зимой всё гораздо хуже.

— Так кажется из-за информационного шума. Если смотреть только новости, может сложиться впечатление, что в Приморье массовый выход тигров, а в Хабаровске тишина. Но по факту в Хабаровском крае хищников отловили гораздо больше, хотя на самой территории их живет намного меньше, чем в у нас.

Те, кто сейчас жалуются на тигров в Приморье, еще недавно ходили с плакатами «Спасите тигра и леопарда». Так люди пытались отбиться от строительства промышленных объектов рядом с собой. Например, когда в Зарубино хотели строить порт, именно тигры стали аргументом в защиту рекреационной зоны.

Сейчас они стоят с плакатами — «Защитите нас от тигров». Это искусственная волна. Скоро снег растает, следы пропадут, появится новая пища, и тигры вернутся в лес. Конфликты утихнут, а самые проблемные особи будут изъяты. Это нормальная работа.

— Но люди стали массово жаловаться.

— На самом деле, конфликты тигров с людьми — это системная ошибка. Где-то не убрали мусор, где-то не скосили траву, где-то не выстроили коммуникацию с местными жителями.

Был случай, люди обратились на горячую линию, им нагрубили. Они справедливо обиделись. Потом появляется кто-то с камерой и говорит: «Мы с прямой линии президента». Люди выступили, думали, что их покажут по Первому каналу, а их просто использовали в провокации. Такой скандал — это всегда чей-то расчет и чья-то ошибка.

— Это всё было в Приморье? Кто-то организовал фальшивую прямую линию?

— Да, людей обманули.

— Кто?

— Оппозиция. Это всё часть игры в информационные вбросы. Так создают фейковую повестку. К тому же жители сел могут через жалобы на тигров улучшить свой быт. Действительно ведь зачастую жалобы поступают из сел, которые не то чтоб можно было на выставке показать: нет автобуса, освещения, дороги, еще чего-то. Тигр приходит, можно уже не просить, требовать этого от властей. Чего уж там, это правда.

В большинстве случаев сами владельцы собак, которых убивают тигры, даже не сообщают об этом. Если собака живет возле леса, ее могут задрать. Для местных это обыденность. Обычно заявляют соседи или активисты.

Новости о тиграх подхватывают телеграм-каналы типа «Хасанские вести» или «Михайловские новости». Если реальных случаев нет — придумывают. Например, тот самый ролик из Филипповки. Одна и та же женщина озвучила несколько сценариев — то собаку тигр разорвал, то кур перевернул. Кадры были одни и те же, только их местами поменяли.

— Вы считаете, тигриная повестка поддерживается искусственно?

— Конечно. И это особенно абсурдно в Хасанском районе, где половина территории — особо охраняемая природная зона с высокой численностью копытных. Говорить, что тигры лезут в села от голода, — просто неправда. Фотоловушки показывают огромное количество зверей.

— А как быть с фейками?

— Это сложный вопрос. Большинство фейковых авторов вообще не живут в этих селах. И полиции хватает забот без их поисков.

— Я выросла в Спасском районе, но и представить не могла, что там тоже ходят тигры. Теперь мы видим сообщения из села Зеленовка.

— В детстве у вас не было смартфона, и вы не могли легко выйти на журналиста и опубликовать какую-то информацию. Сейчас каждый может опубликовать новость в своих же соцсетях или телеграм-канале. В 2015 году, когда мы проводили учет тигров, я просил всех фиксировать следы на смартфоны. А у 85% тогда вообще не было подходящих телефонов. Зато в 2022-м смартфоны были уже у 99% населения. Пандемия научила всех — даже пожилых людей — пользоваться мессенджерами и соцсетями.

Раньше, чтобы рассказать о тигре, нужно было иметь знакомого журналиста, который согласится напечатать заметку. А сейчас любой человек может выложить фото тигриных следов в интернет, и это станет новостью. Мы привыкли общаться с родными через Telegram и WhatsApp, поэтому доверяем дружелюбным мессенджерам.

— Рассказы о лобби, которое пытается легализовать охоту на тигров, реальны?

— Легализовать охоту хотят давно, это мечта узкой группы очень обеспеченных людей. Есть коллекционеры трофеев, которые мечтают добыть именно тигра — как последний «вкладыш» в свою коллекцию. Они давно пытаются это продвинуть. В 14 странах, где живут тигры, охота запрещена. В России есть реальное лобби людей, которые хотят это изменить. Они говорят, что у нас уже много тигров — по официальным данным, их около 750 особей. Уже звучат предложения исключить их из Красной книги.

Они формируют такой тезис: государство не регулирует численность хищников, поэтому люди не могут себя защитить. Но это ложь — государство регулирует. За последние годы отловили 83 тигра. А отлов — это тоже регулирование. Для деревни, из которой убрали тигра, неважно, убили его или отловили — он исчез. Когда таким людям задаешь вопрос: «А чем отлов хуже отстрела?» — они не могут объяснить. Хотя мы же собак отлавливаем, а не отстреливаем.

Главное — отлов безопаснее для всех. Человека со шприцеметом можно заменить, если он ошибся. На отлов идет целая группа, для хищника готовят ловушку. Если на улице -30 градусов, инъектор быстро замерзает, особенно игла. Лекарство просто не выходит. Это сложная техника, ошибок может быть много. Но тигр никуда из ловушки не денется. А если стрелять боевыми — раненый зверь гарантированно нападет на кого-то. Именно поэтому и убрали отстрел собак — не из гуманности, а из здравого смысла.

— Как тигры влияют на жизнь края? На экономику, например?

— Надо понимать — тигры уникальные, красивые и редкие животные, но они никому особенно не нужны. Лесозаготовителям они только мешают: из-за тигров вводят ограничения на вырубку леса, создают охранные зоны. Для браконьеров — это вообще лишняя проблема, потому что сдерживает охотников, требует контроля в лесу. Для кого-то тигры — преграда для бизнеса. И в этом смысле мы, в отличие от некоторых международных организаций, всегда говорили, что экономическое развитие должно быть. Но его нужно грамотно вписать в природу, не повторяя ошибок Вьетнама или Индонезии.

Там и джунгли исчезают. Причина простая — общество потребления. Китай подсел на кофе, а плантации сажают на месте лесов. С джунглями исчезают тигры. Выращивание требует обработки пестицидами — животных там просто не остается. То же самое с пальмовым маслом, каучуком.

— Вы говорили, что тигры все разные: есть чудаковатые, есть агрессивные. А какой тигр приходил на базу «Лесная поляна» в районе Садгорода во Владивостоке?

— Сама история странная. Там же везде камеры, каждый дом под наблюдением. Там живут уважаемые люди. И в этом месте появляется тигр — в самом центре «богемы». Приезжает охотнадзор, всего одна машина ГИБДД и один инспектор.

— Так это фейк, по-вашему?

— Нет, тигр был. Но, смотрите, показывали, что дети катались, а в это время там где-то тигр сидел — это вообще склейка, кадры из разного времени. Дети катались днем, а тигр пробежал часа через два.

И у меня есть вопросы. Первый: почему тигр зафиксирован только на одной камере? Там их гораздо больше. Второй: судя по размеру, это тигренок. И тут странно: ему очень сложно добраться туда самостоятельно, минуя помойки, собак, людей. Он точно попался бы на глаза быстрее, чем взрослый зверь.

А следы, которые потом показали, — это вообще не следы тигра. Там плотный снег, такой малыш не оставил бы четких отпечатков. Видео, скорее всего, реальное, но вот как он там оказался — это вопрос.

И вот что меня насторожило: сообщение в WhatsApp-канале от мужчины, который увидел зверя на камере, пошел проверять и снял видео. Позже, на «России», он уже рассказывает, как стоял с другом, услышал рык, обернулся, увидел тигра, испугался, убежал. На другом канале история меняется: дети увидели тигра, позвали взрослого, тот подошел, тигр рыкнул и убежал.

Когда охотнадзор с ним разговаривал, он вообще запутался в показаниях. Потом и вовсе перестал выходить на связь.

— То есть реального дикого тигра там, по вашему мнению, не было?

— Не было. Потому что поведение не дикое. И камер там полно, а попал он только на одну. И зоопарк рядом, в 150 метрах. Но никто из зоопарка не заявил о пропаже. Почему? Потому что, если сбежал их тигр, — это крупный штраф. Поэтому они никогда не признаются.

— Он точно не из дикой природы пришел?

— Точно. Дикий тигр так себя не ведет. Но этот случай, конечно, напугал людей. У нас еще с 2016 года этот «синдром» пошел — смотрят в окно на лес, ждут, что тигр выйдет. В том году тигр и правда ходил в окрестностях Владивостока, буквально жил в черте города почти два месяца, его поймали на Шаморе. Все его видели, снимали на видео, следы находили постоянно. Тогда фейков не было — всё реально фиксировали.

Я что-то не помню, чтобы тогда был какой-то массовый призыв разобраться со всеми тиграми. А вот сейчас начинается: «уберите всех их из леса». А куда убирать-то? Это даже не вопрос «куда», это вопрос «почему». Вот я не люблю собак, но не требую убрать всех собак из города. У меня в доме могут жить люди с судимостью, алкоголики — я же не требую их выселить.

— Давайте еще обсудим трагедию в Зимниках, когда зверь убил человека. Люди там ведь видели тигрицу заранее, но не сообщили. Они виноваты?

— Нет, люди не виноваты. Виноват только тот, кто нанес ей два огнестрельных ранения. Виноват не тигр и не местные, а тот, кто стрелял. В Советском Союзе это вообще считалось преступлением — оставить подранка в лесу. Это самое страшное, что можно сделать. В 90-е был случай — ранили тигра, не добили, а через день он напал на человека. Тогда охотник вернулся с другом и добил зверя, чтобы не подвергать риску людей. Это ответственность. А сейчас ранил и молчит.

— Как думаете, люди знали, что по лесу может ходить подранок?

— Конечно. Слухи ходили. И если уж боялись назвать имя стрелка, можно было просто анонимно сообщить, показать фото следов с кровью. Но ничего этого не сделали. А тигр, раненный, две недели так по лесу ходил, пока ткани уже не начали отмирать.

— Найти того стрелка реально?

— Реально, если захотеть, следствие может всё установить. Такие прецеденты уже были.

— Как получить компенсацию, если тигр напал на человека?

— Такие случаи, к счастью, редки, но они есть. Компенсации, как в случае со скотом, тут неуместны — человеческую жизнь не оценишь. Мы стараемся помогать семьям погибших — например, оплатили учебу дочке погибшего на пять лет. Но это не афишируется, это не тема для пиара.

— А если он напал на скот?

— Сейчас в России нет законодательно закрепленного механизма компенсации ущерба от диких животных. Это касается всего — и картошки, если ее выкопали кабаны, и пшеницы, которую вытоптали олени. Такой процедуры просто не существует. Это считается форс-мажором. И страховые компании по закону не страхуют от такого. Они могут застраховать вашу корову от болезни, пожара или кражи, но от нападения тигра — нет. Поэтому сейчас пытаются инициировать изменения в федеральное законодательство.

Мы, понимая, что эта проблема есть, пошли по пути так называемой добровольной компенсации. Мы создали свой собственный фонд из спонсорских средств и начали выплачивать компенсации. Но деньги мы не раздаем — сразу пришли к тому, что это приведет к злоупотреблениям, как это было с ОСАГО, когда сначала давали деньги, а потом перешли к ремонту.

Чтобы получить компенсацию, нужно заключение охотнадзора, подтверждающее, что это именно тигр причинил ущерб. На этом основании мы либо привозим новую корову, либо, если человек не хочет животное, компенсируем кормами.

С собаками сложнее: люди привязываются к ним эмоционально. Привезти просто щенка — не всегда выход. Поэтому здесь больше работаем индивидуально, в формате договоренностей с хозяевами. Есть даже случаи, когда компенсируем теплицами или другими нужными вещами.

— Проблема самосудов существует?

— Конечно. Причем она обостряется, когда тема выходит в информационное поле. Пример — Хабаровский край в 2022 году. Там была похожая история: обращения к президенту, выступления сенаторов, эмоциональные призывы «всех расстрелять». В итоге люди стали стрелять в тигров при первой же встрече — просто потому, что «защитники народа». И большинство изъятых животных — это раненые, пострадавшие от таких выстрелов.

— А у нас?

— У нас будет так же. Сейчас волна шума пройдет, наступит лето — тигров будет меньше видно, а следующей зимой снова обострится.

Человек, который призывает стрелять тигров, тоже нарушает закон. Пока за такие призывы никого не привлекали, но прецеденты нужны. Иначе получается, что кто громче всех кричит, тот и прав. Люди видят, что депутат открыто призывает к незаконным действиям, — и воспринимают это как руководство к действию.

— Тигров стало слишком много или это тоже миф?

— Это не так. Просто тигры перестали быть на грани исчезновения. Их по-прежнему немного — 750 особей. Их можно уничтожить за пару лет, если начать отстрел.

— За счет чего удалось восстановить популяцию?

— Главный фактор — охрана природных территорий. Перестали вырубать леса, заработали заповедники, охотнадзор начал работать строже. Как только сохранили среду обитания — природа сама ответила ростом численности. Это касается не только тигров, но и соболей, мышей и других животных. Тигр — яркий символ. Людям же неинтересно слушать про рост популяции мышей или змей. А тигр — красиво, мощно, медийно.

Раньше тигры были либо способом зарабатывать, либо тратой бюджета. А потом началась системная работа. Цель была не просто считать их, а сохранять весь природный комплекс. И это сработало. В аэропорту Владивостока ко мне недавно подошли люди и спросили: «Это вы тигров размножили?» Забавный случай. Они селфи со мной сделали.