Лето, Шамора… Зомби? В какой ад погрузится Владивосток в новом романе

Владивосток — особая территория со своей атмосферой, историей, изюминкой. Он не раз становился фоном для событий кино, сериалов, комиксов и книг. И последняя на текущий момент книга была опубликована совсем недавно. VLADIVOSTOK1.RU уже вкратце рассказывал о новом романе Веры Петрук «Человек-водоросль» (16+). А теперь мы публикуем полноценное интервью с писательницей. Обещаем постараться обойтись без спойлеров!

— Почему именно Владивосток?

— В случае с романом «Человек-водоросль» ключевым моментом была не локация, а жанр. Я люблю тему зомби, но то, что снимают и пишут сегодня, не всегда удовлетворяло мой интерес. Потому решила написать свое. Вдохновением послужили старые европейские фильмы ужасов. Поэтому сначала были зомби. Потом приступила к выбору локации. Тут выбор был очевиден. Однозначно — Россия, а город выбрала тот, в котором родилась.

Обычно в книгах я использую вымышленные города и страны, в которых можно узнать ту или иную культурную или географическую локацию, но на этот раз мне захотелось поэкспериментировать и взять конкретное место. К тому же сейчас это в книгах модно («вампирский» Петербург, варианты альтернативной Российской империи в настоящем и будущем). Жанр городского фэнтези — фантастики сейчас на пике популярности, захотелось приобщиться. А из всех городов России лучше всего знаю Владивосток.

— Некоторые места указаны документально точно, другие интуитивно угадываются. Но разрушаются все одинаково жестоко. Не было жалко?

— Город представлен в альтернативном варианте. То есть взяты знаковые моменты и локации для узнаваемости, но опущена современная конкретика. Можно сравнить с рисунком парусника. Если не стоит специальной цели, художник не станет рисовать все детали, потому что тогда это будет чертеж, а не рисунок. Он изобразит какие-то части такелажа, мачты, но в результате получится лишь идея парусника, а не парусный корабль в точности. Вот и у меня с Владивостоком так же. В романе представлена скорее идея Владивостока. Узнать город можно, но это немного вымышленная локация.

Касательно жестокости — тут надо оправдаться. Я исходила из жанра. Что бывает в ужасах? Смерти и трагедии. Кошмарные катастрофы. Происходит что-то страшное и с людьми, и с творениями их рук. Владивостоку желаю только процветания, просто в рамках жанра надо было что-то разрушить, иначе бы вышло неправдоподобно.

Хочу обратить внимание, что в романе использованы вымышленные названия. К примеру, разрушен не ТЦ «Седанка Сити», а некий абстрактный торговый центр в похожем районе. Чтобы не было вопросов у правообладателей…

Охватить весь город сложно, иначе вышла бы карта с описаниями, а не история. Нужно было остановиться на каких-то определенных местах, которыми стали знакомые лично мне маршруты.

— Сам зомби-вирус тоже с местным акцентом…

— Да, хотелось придумать что-то свое, родное, приморское. Однажды в интернете наткнулась на интересную информацию о сигуатоксине и сигуатере — это отравление морской рыбой. Решила пофантазировать и нагородила в результате морской зомби-вирус.

Заранее прошу прощения у специалистов за возможные неточности и прошу помнить, что это вымышленное произведение автора-гуманитария (по образованию я историк и переводчик). Но я старалась придать книге максимальный реализм. Знакомых среди медиков или биологов, чтобы попросить у них консультацию, к сожалению, нет.

— Отечественные писатели стараются писать либо о каких-то абстрактных локациях либо о Москве, и не просто так. Не было ли опасений, что выбор далекого Владивостока оттолкнет западного читателя?

— Я пишу давно, больше десяти лет, но получилось так, что сегодня я со своими работами попала в категорию нетрендовых писателей, которых в сетературе (сетевой литературе. — Прим. ред.) еще называют «неформатными».

То, что в моде, и то, что привлекает абсолютное число читателей вне зависимости от географии, а это — попаданство, магические академии, литРПГ, дорамы (азиатские сериалы. — Прим. ред.), боярки (бояръ-аниме. — Прим. ред.), азиатское фэнтези, бытовое фэнтези, современный любовный роман — мне неинтересно.

Конечно, любой автор хочет бешеной популярности, но, если тему не читаешь и она тебе неинтересна, читатель всегда поймет, что перед ним высосанное из пальца сочинение, но не книга. Я к чему? Подражать плохо. Из подражания ничего хорошего не получается.

Убедившись, что классические фэнтези и приключения сегодня, увы, объявлены «неформатом», я успокоилась и решила больше не метаться, стараясь всем угодить.

— Тотальные разрушения Владивостоку принес зомби-апокалипсис. Почему не природная катастрофа, не инопланетяне или что-то/кто-то еще?

— Сегодня набирает популярность новый жанр, о котором говорят всё чаще, но среди русскоязычных авторов довольно мало тех, кто в нем работает. Это жанр климатического фэнтези — фантастики. Я к нему присматриваюсь, но пока слишком много других задумок, которые ждут своего часа уже несколько лет. Придумывается история порой быстро — за неделю, а вот на реализацию уходят месяцы и годы.

Боевик в жанре зомби-апокалипсиса — книга в очень узкой нише, жанровый эксперимент, написанный искренне, с любовью к Владивостоку (да, любовь может быть и такой) и без цели покорить всю аудиторию интернета.

Я искренне мечтаю о том, чтобы у нас стало больше качественного медийного продукта — без слепого подражания и заимствования. Отталкиваться от лучших идей, но творить свое, самобытное. Конечно, планирую предложить историю издательствам для печати. А вдруг?

— Вдохновлены ли образы персонажей реальными людьми?

— Нет, конкретных реальных людей в основе персонажей нет, но есть образы и личные предпочтения автора. Я люблю истории про силовиков, шпионов и полицейских. Отсюда появился персонаж Влада Вангермана. Имя Влад выбрано по аналогии с Владивостоком, а фамилия с немецкими корнями показалась очень звучной. Я нашла ее в списке редких старинных российских фамилий и решила, что хочу использовать.

Дана Солдатова — мастер тайского бокса муай-тай. Так получилось, что я очень уважаю боевые искусства и во многих моих книгах есть люди с боевыми навыками. С муай-тай всё просто. Сначала я увидела его в тайских боевиках с Тонии Джаа, потом посмотрела сама уже в Таиланде. Пройти мимо муай-тай было нельзя.

Что касается Леонида, третьего главного героя, то его образ собран из популярных ныне профессий айтишников, стримеров и блогеров. Показалось интересным добавить его в компанию людей, далеких от интернет-жизни.

— Хотя главный антагонист романа — природа, второстепенный антагонист — человек — тоже есть, и к какой семье он принадлежит, приморцами считывается моментально. Чем был обусловлен такой выбор? (Цитата: «Познакомься, Борис Сергеевич Дарин, мой отец и бывший губернатор Приморского края».)

— Это просто фамилия, возможно, с какими-то корнями, вызывающими определенные ассоциации, но никаких политических отсылок нет.

— Для завязки выбрана не самая очевидная тематика, бандитская. Почему?

— Как же без бандитов? В современном боевике должна быть мафия и преступность. Иначе неинтересно. Это, так сказать, важный элемент жанра, который помогает читателю достичь определенного катарсиса, когда вершится справедливость и зло наказывают.

Я решила, что Владивостоку хватит и разрушений, и не стала придумывать русские криминальные группировки. Во-первых, это непатриотично, а во-вторых, русский бандитизм в моем представлении неизменно тянется куда-то к 90-м годам, а эта атмосфера для меня куда более болезненная и неприятная, чем даже зомби-апокалипсис.

Что касается азиатской мафии, то тут ничего личного. Фантазировать на ее тему можно сколько угодно: никто точно не скажет, что Токсина Изумрудного и мафиозного клана «Белый Лотос» из Сингапура не существует.

— Как зародилась сама концепция книги, что подтолкнуло к началу работы?

— Мой идейный вдохновитель — сестра, художница Александра Петрук. Она также помогает мне со всеми обложками для моих книг.

Я никогда не использовала и не буду использовать нейроарт и нейросети в своем творчестве, ибо считаю нейросети злом. Простите за это отступление, но, когда говоришь о творчестве, сегодня необходимо расставить акценты и подчеркнуть, что ты, твои книги и твой арт с нейросетями не имеют ничего общего. Это важно. Для творца сегодня это как в паспорте штамп с пропиской.

Итак, о концепции. Мы с сестрой очень любим Шамору и часто там гуляем. Еще год назад мы как-то с ней разговорились про зомби, стали вспоминать, что читали на эту тему. Многие знакомые авторы сетературы, если пишут про зомби, часто берут в герои разных там Джонов, Смитов и прочих англоязычных товарищей, которые борются с зомби-нечистью в американских прериях и городишках. Подумалось, а почему такой явный перекос? Да, выходили громкие жанровые сериалы и игры, но зомби — тема универсальная, штампа «американской» на ней нет. Тут, скорее, отсылка к вуду и африканским ужасам.

В общем, захотелось своего, отечественного. Наши зомби в нашем городе. Идею придумали больше года назад, а руки дошли только весной, когда начала роман. У меня всегда так. Идей целый список, с очередью на несколько лет.

— Поделитесь творческими планами?

— «Человек-водоросль» — это моя вторая книга на похожую тематику за этот год. Первая книга была написана зимой, называется «Стальная» и участвует в конкурсе космических ужасов на портале «Литнет». Конкурс завершается в сентябре, поэтому результатов еще жду.

Это история про русскую разведчицу, американского диверсанта и заброшенный рудник, где происходит, собственно, космический ужас. «Человек-водоросль» продолжил выбранное направление патриотичных ужасов в моем исполнении. Уже есть задумка и на третью книгу. Не могу долго жить без вампирских историй, поэтому будут вампиры в старинном Владивостоке или похожем городе.