«Приморский край — он шедевральный»: почему спортивный туризм так увлекает и куда спортсмены всегда идут?

Помещение в жилом доме с небольшой, но заметной вывеской — точка сбора клуба спортивного туризма «Гринтур». Это место, где походы можно буквально пощупать или как минимум ощутить. Тут читают лекции на разные темы, проводят встречи и изучают тонкости спортивных направлений. На стенах карты, кубки, фотографии с выездов и походов, в углу виднеется огромный катамаран. Есть скалодром, невысокий, но функциональный, один из основателей, Владимир Шкрябин, рассказал VLADIVOSTOK1.RU, что на нем занимаются дети.

— Они проходят стену вдоль, вверх лезть сильно некуда, только если детям 3–5 лет. Но навыки отработать можно, страховка есть, функционал тоже.

На этой же стене — «камень волшебный с Пидана». Исполняет желания. Но чтобы всё получилось, надо удариться об него головой три раза.

О том, как живет туризм, что есть интересного в Приморье, кроме моря, а также зачем люди объединяются в турклубы, Владимир Шкрябин рассказал в интервью VLADIVOSTOK1.RU.

— Как в походах обеспечить медпомощь?

— Специально никто не привлекается. Например, в самом простом походе, первой категории сложности, это 6 дней в пути и 100 километров пешком, достаточно своих навыков и простой аптечки. В прошлом году наши ребята прошли 340 километров пешком за 23 дня по Якутии. Мы в 2020 году, тоже по Якутии, прошли 316 километров за 21 день. Как туда привлечь отдельно медицинскую помощь? Никак. Заболел зуб — можно выдернуть его на месте либо съесть обезболивающее.

Можно сходить на платные курсы в МЧС. Здесь, на базе, мы проводим 2−3 занятия для наших инструкторов и просто для всех желающих, чтобы знать, что делать, если вывихнул ногу, проткнул себя веткой, пошла кровь откуда-то, сломал руку и так далее. Но аптечку берем с собой и на простую тренировку, когда выходим в лес даже около Владивостока. То же самое с едой: ее несут на себе все дни похода. Это примерно 500−600 граммов сухого веса на человека в день.

Аптечка бывает разная, но основы одни. Бывали такие вещи, когда мы сами, нашим клубом, выезжали на спасработы, вытаскивали человека из пещеры.

— Как так вышло?

— Ребята ходили по пещерам в распадке Алексеевский. Ехать туда 250 километров из Владивостока. Один парень упал на спину во время подъема на поверхность и не смог встать. В пещерах высокая влажность, глина скользкая и постоянная температура, примерно +4. Человек наступил на какой-то камень, зацепился рукой за что-то и не удержался. Соскользнул с камня и упал. Высота была примерно по колено, но повреждения позвоночника не избежал. Ребята, которые были с ним в пещерах, всё правильно сделали: не стали поднимать, тащить, дергать, просто оставили, укрыли всем, чем можно укрыть, напоили его чаем и поскакали вызывать помощь. Вылезли из пещеры, на это тоже надо час, наверное, нашли недалеко домик охотников, выпросили у них спутниковый телефон, позвонили мне.

МЧС в тот момент не смогли оперативно приехать, были какие-то причины. Мы им позвонили и отчитались, что вот такое произошло. Но чтобы не ждать, сразу собрались и в 2 часа ночи выехали из города. Взяли шины, носилки, большой лист фанеры и перевязочный материал. Доехали туда, залезли на гору, спустились в пещеру, притащили туда всё, что взяли, и начали со спецсредствами на носилках вытаскивать. Надо было полностью зафиксировать его, чтобы не навредить. К тому моменту подъехали спасатели и помогли спустить пострадавшего с горы.

— Часто такое случается?

— Слава богу, нет. Может быть, не знаю, раз в два года. Но могу сказать, что чаще людей теряют на Пидане. Все понимают, что спортивный туризм — это риски, на которые люди сознательно идут. 3 января с ребятами открывали каякерский сезон в бухте Ахлестышева. Выплыли нормально на открытую воду, а потом нас притесало льдами. И вроде вот рядом люди по берегу гуляют, земля недалеко, но если ты булькнешься, то тебя не достанут. И ты там сам даже не выплывешь. Мы отошли от льдин туда, где опасность не угрожала. Всегда о том, что делать и что будет «если вдруг», мы говорим перед любым мероприятием.

— Не страшно встретить хищников в походе?

— Медведей встречал, очень страшно, я вам скажу. Последний раз был в 2020 году. Я от него пытался убежать, в итоге висел на скале одной рукой, другой рукой пытался кидать камни. Он лез ко мне и почти долез. Было страшно, потому что деться было некуда, а медведь не уходил. Но всё обошлось в итоге.

Тигров встречал два раза, но они не нападали. Один раз тигр пропустил группу, вышел на ее след, а я шел с отставанием в полчаса, наверное. И я наткнулся на этого тигра, мы с ним постояли, посмотрели друг на друга и разошлись в разные стороны. Медведей вообще в походах встречали довольно регулярно.

Вот сейчас на Камчатке мы пять медведей встретили, причем с детской группой. Детям объясняли, что мишек нельзя ни гладить, ничего другого, потому что это казусом обернуться может. Но всё тоже обошлось.

Если раньше когда-то в самом начале своего туристского пути я носил большой нож, фальшфейер, топор за пазухой на случай нападения медведя, тигра или еще чего-то. То с годами всё это дело ушло, и сейчас мы ничего не применяем, потому что не отобьешься ты от медведя ни топором, ни ножом. Это нужно обладать силой, ловкостью, умением, знанием. Очень сложно. Сейчас носим с собой только маленькую, назовем это петардой с примотанным флаконом нашатырного спирта, который ты поджёг, кинул, она взорвалась, этот спирт распылился. Для мохнатого это взрыв мозга, потому что пахнет очень сильно и его это дело пугает.

— Не пугают разговоры о том, что тигры чаще выходят к людям и их стало больше?

— Надо задуматься: почему к людям выходят? Потому что браконьеры бьют кабанов, бьют кабаргу. Тигру жрать нечего, они выходят в деревни, а тут собаки. Ты, двуногое существо, мешаешь мне съесть мою собаку, которую я поймал. Иди нафиг. Вот и всё. Но не страшно идти в поход, там такого нет. Да и я, наверное, к тому типу людей отношусь: суждено умереть от лап хищника, значит, суждено.

— Походы, соревнования, поездки — это на какие-то спонсорские деньги или взносы от участников?

— Вот есть участники турклуба, которые куда-то хотят. Например, «Кавалеровская петля» (12+) в Кавалерово — крупное мероприятие, которое проводится Федерацией спортивного туризма Приморского края. Мультиспортивная гонка — сплав по реке 20 километров, пешком в горы 20 километров и на велосипеде 40 километров проехать. Кто первый, тот и молодец. Команда должна состоять из двух человек. Кто нам проспонсирует? Да никто. Мы сами берем машину, объединяемся, ищем себе велосипеды и поехали. Что купили в магазине, то и будем есть в течение всего этого времени.

— А те мероприятия, что организуете сами?

— Да, есть мероприятия, когда мы не только участвуем, но и проводим. Наш ежегодный «Контрольный бег», например. На проведение мы берем деньги из фонда клуба, который складывается из взносов участников. С тебя 300 рублей, с меня 300 рублей, с него 300 рублей. Сложили, вот кучка денег, это наши клубные. Мы с этих денег купили два ящика мандаринов, каждому потом выдали по штуке как поощрительный приз. Иногда получается заключить договор с какой-нибудь компанией. Например, магазин туристко-альпинистского снаряжения «Тибет». Они идут навстречу, и мы можем взять у них наградную атрибутику и, скажем, сертификаты на скидку. И нам хорошо, что мы участников поздравили, и магазину хорошо, что к нему пришли какие-то клиенты, которые туда вроде как и не собирались.

А вообще мы даже за свои средства арендуем у города вот это помещение. То есть нам не дали его бесплатно, нам дали его в аренду.

— С региональным Минспортом и правительством никакого сотрудничества?

— Нет, мы к ним не относимся никак. Мы не спортивная школа, не коммерческая организация, а приморская краевая общественная организация «Спортивно-туристский клуб „Гринтур“». Мы принимаем участие в любых спортивных мероприятиях, где сами захотим.

— Вы везде участвуете, но при этом нет какого-то финансирования, возникает вопрос, а какая миссия? В чем цель?

— Мы за всё хорошее против всего плохого.

— То есть это такая любовь к спорту?

— Давайте как бы издалека зайдем. Людям нравится заниматься спортом и активными видами спорта и отдыха. Пешеходка — основное направление. Сейчас мы уже начали осваивать море — это морские каяки, парусные катамараны. Приморье очень предрасполагает к походам. «Гринтуровцы» обошли все вершины «Приморского барса», некоторые даже не единожды, и уже ходят дальше края.

У нас в клубе два мастера спорта России, 6 или 7 кандидатов в мастера спорта, которые скоро к мастерам придут. У кого-то амбиции спортивные, кто-то есть у нас не спортсмен, а любитель бабочек, мы так между собой называем. Те, кто любит просто походить, не тянется за разрядами, вот ему лес, природа, море, гитара.

— Присоединиться к вам может любой?

— Ну, в горы сразу мы не берем, надо понять, на что человек способен, сколько в нем сил. Бывало так, что приезжают подняться чуть ли не в платье и сандалиях. То есть сначала надо примерить человека, чтобы его брать в большие походы. Но познакомиться можно с нашим делом тут. В этом году 12−15 июня будет праздноваться 30-летие «Гринтура» на острове Герасимова. И если в горы каждого не берем, то на день рождения мы приглашаем всех. Можете взять маму, бабушку, тещу, свекровь.

У нас так и делают, приводят родных и показывают: вот ребята, с которыми я хожу в поход, вот мы еду готовим, палатки ставим, вот тут смотри, катамараны, можно попробовать покататься. Будут там и каяки. У нас сформировался маленький кружок морских каякеров. Они уже ходят регулярно в походы. Каждое лето вдоль побережья либо вдоль островов. Приморский край — он шедевральный, есть куда идти и плыть, я был в разных регионах, и в некоторых некуда сходить вообще. А у нас тут и острова, и горы, и водопады, всё что хочешь.

— Есть те, кто пришел за компанию, просто повеселиться, но потом загорелся и остался?

— Многие рекомендуют своим друзьям и близким. У нас есть туршкола. Школа — это условное название, то есть туда ходят люди взрослые, с сентября по май–июнь мы учим их походной жизни. Все «гринтуровцы», которые когда-либо сюда попали, они в основном прошли эту школу. У выпускников по окончании есть три пути: уйти в самостоятельную жизнь, куда-то в другой клуб или остаться у нас. Последних примерно 10% от набора. И они дальше становятся постоянными участниками походов, инструкторами и в дальнейшем культивируют нашу любовь к спорту и туризму. Есть ли у нас какая-то меркантильность? Зачем нам это надо? Я убежал от того вопроса, сейчас к нему вернусь.

У нас уже у многих дети. У меня четверо. Мы этих детей куда? Мы им не позволяем сидеть по подъездам и лузгать семечки, а берем с собой в поход. Берут даже малышей, — Владимир показывает фото, где у женщины на груди ребенок, а за спиной рюкзак. — Это поход на одну из вершин Приморского края, гору Ольховая. Ребенку, наверное, и года нет. Сейчас ему уже 17 лет. И этот ребенок в Москве ходит уже в секцию альпинизма и занимается спортом.

— У родителей же тоже должна быть подготовка, чтобы брать ребенка с собой?

— Вряд ли кто-то пойдет сразу с ребенком. Скажем так, если у детей родители спортивные, то детям никуда не деться, приходится придерживаться спорта до определенного возраста. В 14 лет он может сказать: «Меня достали все ваши походы, я буду сидеть дома за компьютером» или, напротив, погрузиться полностью в спорт, может уже все вершины «Барса» пройти к этому времени и собственный поход организовать.

— В прошлом году парень прошел в одиночку на каяке 500 километров…

— У меня немного аллергия на одиночек. Я попробовал сам году в 1993-м. Но ты себя не контролируешь на перекуры, и в итоге я сам себя загнал и чуть не сдулся. Когда осознал, перестал в одного ходить. В паре кто-то кого-то ждет, и оба в это время отдыхают. Мы школьников учим: ты, может, не осознаешь того, что ты устал. Всё равно идешь с рюкзаком в одном темпе, возможно, не в своем. А тут все остановились, перекурили как минимум, сняли рюкзак, плечики отдохнули, кровь где-то там пошла гулять, ножки приподнял — всё, кровь стекла, можно идти дальше.

— Какие наиболее популярные направления?

— Сложно сказать. Есть велосипедные маршруты, горные массивы, реки. Кема — наша речка третьей категории сложности с элементами пятой категории сложности (всего их шесть. — Прим. ред.). Не во всяком регионе России такое можно встретить, и спортсмены к нам приезжают со всего Дальнего Востока на тренировки. Но еще есть сплавы по Киевке — маленькие пороги, по Арму и Уссури — достаточно просто. Высоты у нас небольшие, до двух тысяч километров. Но они у нас есть, и туристы с Запада удивляются, когда им говорят, что надо пройти 1200 метров.

Чаще всего все маршруты ведут на юг и север Приморья, это побережье в сторону Ольги, Партизанский район, район Алексеевки. Ну и море в Хасанском округе. Реже озеро Ханка, хотя там тоже есть чем заняться. Мы там на коньках катались.

На горы зимой идут те, кто занимается зимними видами туризма — снегоступингом. Накупили снегоступов, зимние палатки с печкой, идем зимой в гору.

— Кого больше, пешеходов или водников?

— У нас в клубе не могу даже сказать. У нас мультики. Они и пешеходы, и водники, и велосипедисты.

— Где в Приморье ездить на велосипеде? Это может стать альтернативой машине?

— Во-первых, нужен опыт, если вы живете на Второй речке, а работаете на Первой речке, необходимо выстроить себе маршрут, по которому вы едете. Я на работу езжу 5 километров по одному маршруту, а обратно по другому. Чтобы меньше пересекать автомобильных линий, светофоров или еще чего-то, где меня тормозят. Ехать по тротуару в нашем городе невозможно. Я в Москве ездил, по Новосибирску ездил. Есть разница. У нас не для велосипедистов всё это дело. Но есть люди, которые занимаются велосипедингом на шоссейных велосипедах, ездят на остров Русский, кстати, замечательную сделали велодорожку.

— Хотелось бы больше подобных спортивных зон, как «Русская лыжня» и велодорожка на острове?

— Если бы сделали «сосульку», на которой в зимнее время могли бы тренироваться альпинисты, скалолазы и туристы, было бы хорошо. Скажем, заинтересованный предприниматель или власти могли бы поставить деревянную конструкцию, залить ее водой, и приходи, тренируйся, когда хочешь. Туда бы приходили спортсмены со своим снаряжением. Все скалолазные стенды, которые есть, требуют денег от 300 рублей в час. Или прокат велосипеда, даже за минимальные деньги, то его бы, может быть, катали.

Тоже касается летних видов спорта. На Русском есть клуб, который дает в прокат сапы и велосипеды, но туда ехать далеко. Только чтобы покататься на выходные, но в будний день, вечером, уже сложно. Также и с каяком. Тем, у кого есть свой, еще хорошо, но вот мы хотим с вами еще покататься. Где вам взять каяк? Надо ехать на остров. Прокатов доступных нет во Владивостоке.

— А что касается соревнований для детей, это направление реально развить?

— Закон не позволяет брать с детей стартовый взнос за проведение спортивных мероприятий. Например, я собираюсь провести какое-то мероприятие, мне нужно снаряжение или оборудование в аренду. С вас я могу взять условную тысячу рублей, а с детей не могу. Речь не о заработке, а о финансовой части организации мероприятия. Если мы хотим что-то провести, то мы собираем деньги клуба и с инструкторов, чтобы отвезти детей в поход некоммерческий.

— А за все 30 лет существования клуба вы не пытались как-то выйти на контакт с властями, чтобы заручиться поддержкой?

— Я бывший председатель Федерации спортивного туризма Приморского края, я знаю эту кухню. У Управления города Владивостока по спорту и Министерства спорта Приморского края тоже есть свой план. Если кто-то хочет провести какое-то мероприятие, оно должно попасть в план, смету и бюджет. То есть сначала надо провести всё за свой счет, потом отчитаться и, может быть, компенсировать. Я не сильно с такой позицией согласен, мне проще купить ящик мандаринов на пожертвования. Конечно, никого не заставляем скидываться, всё добровольно, но хватает. А взаимодействовать с властью как-то сложновато.

Мы работаем через федерацию, пытались найти деньги на соревнования для детей через гранты во Владивостоке и Приморье, но, видимо, руководство города и края решило, что мы еще не окончательно созрели для того, чтобы заниматься спортом. И эти деньги можно направить на что-то еще.

— Куда новичку посоветовали бы сходить?

— На горы. Самая посещаемая гора — Пидан, но я бы рекомендовал сходить на гору Лысый Дед. Душевная горка, которая не такая высокая, как другие, тропа попроще. Единственное, что нужно идти, наверное, в золотой сезон, когда в сентябре на Пидане будет до 1,5 тысячи человек в день, а на Лысом столько людей нет и там красиво.

На водопады, например, Беневский, самый, наверное, большой в Приморском крае, 20−25 метров высотой, довольно-таки красивый. Самые ближние водопады — это у нас Кравцовские. В пещеры — самая ближняя в Екатериновке, наверное, самые простые, в которые можно сходить, ну и скальные выступы. На Тобизина очень-очень хорошо.

— Что думаете по поводу облагораживания таких территорий? Задумались власти сделать тропу, поставить там лавочки, какие-то урны. Насколько это оправданно с точки зрения пешего туризма?

— Я какое-то время жил в Новой Зеландии и гулял по ее островам и городам. Там все пешеходные маршруты очень хорошо обустроены. Не нужно придумывать, куда пойти: тропинки и указатели всё сделают за вас. Например, можно увидеть таблички: «Туалет через 100 метров» или «Через день будете здесь».

Это, конечно, очень удобно, но в Новой Зеландии нет того духа, той нетронутой природы, которая есть у нас. Я как-то водил туристов из Китая и Гонконга, которые не говорят по-английски. Угадайте, что их впечатлило?

— Что ничего нет и приходится выживать?

— Ну, они не выживали, у них было 5 инструкторов из нашего турклуба и полный комплект еды. Им запомнилось: пилить и колоть дрова, сидеть у костра. Сопки и горы есть в их стране, пусть в России не облагорожено, как там, и приходилось идти по камням, а по нужде в кусты, но духовность от посиделок у костра в походе их очень впечатлила.

Все говорили, что это невероятно круто. Они ели макароны с тушенкой и свою еду в пакетиках, которую привезли. На заключительный ужин я приготовил им картошку с тушенкой. Уже спустились с горы и заказали машину, потому что часть туристов сильно устала. Ехали мимо деревни, и там я купил картошку, мясо и всё приготовил. Они были в восторге.

— Что из благоустройства может быть оправдано?

— Начинающим туристам, новичкам, очень важно знать, сколько до вершины осталось идти. На деревьях могли бы быть бирки с высотой. Это поможет ориентироваться и в случае, если нужна помощь. Свет — не надо фонари и прочее, но можно оборудовать тропу светоотражающими пластинами, например. Многие не могут идти даже по хорошо набитой тропе, ее не видят. А спускаясь обратно, светят себе телефонами. Такие штуки будут заметны туристу.

Кто-то ставит лавочки, кто хочет, чтобы там сын, мама, бабушка посидели, отдохнули. Но есть и те, которые против этого. Они скидывают эти лавочки вниз, ломают их на дрова, ну ведут себя по-свински, я против такого поведения.

Наверняка облагородят Пидан и Фалазу, выделят под это дело деньги, и их кто-то освоит. Насколько будет польза для обычных туристов? Я скажу, что никакой. Будет ли польза для начинающих? Да, будет. Например, есть те, кто хотят сфотографироваться на видовых или вершине, не соблюдая мер безопасности. А если ты упрешься в забор, то не свалишься или успеешь схватиться в случае чего.

— За 30 лет существования «Гринтура» как туризм изменился и изменилось ли отношение к нему?

— По-разному. Изменилось очень сильно снаряжение, с которым ходят в походы. Раньше мы тащили ватные матрасы и спальники, ходили в китайском начесанном белье, его было сложно достать, но можно. Надевали мамины колготки как подштанники, а на голову детские вязаные шапочки, такие буденовки. Это вот было снаряжение, с которым мы ходили 30 лет назад, туда же брезентовые палатки. Сейчас это всё намного круче стало: термобелье, трекинговые палки, легчайшие спальники, никогда раньше не было, чтобы палатки весили 20 граммов. Всё стало намного круче, но ходить стали меньше по сложности прохождения.

Я уже говорил, что есть категорийность походов. Если раньше поход первой категории, самой легкой сложности, был 120 километров, то сейчас это 100 километров. Уменьшили, чтобы люди всё-таки ходили. В 90-х, когда мы только начинали, чтобы сходить на Ольховую, надо было три дня. Почему? Потому что нужно сесть на поезд, доехать до Партизанска, поймать попутку, доехать до Алексеевки и там пешком сходить на Ольховую, потом вернуться обратно. Поймать попутку, доехать до Партизанска, сесть на ночной поезд и уехать домой.

Сейчас это делается довольно просто. Едем на Ольховую? Сели в машину, приехали, за один день сходили, вернулись обратно. Сейчас у каждого практически машина. То есть добраться до точки старта стало намного легче. С наличием GPS все точки каких-то ключевых участков, интересных объектов сейчас можно найти в интернете. Раньше мы только пользовались компасом и черно-белой картой, причем карту большого размера очень сложно было найти, купить. Какие-то рисовали от руки, перерисовывали хребтовки. Это вот хребет нарисован, речка нарисована — всё, у тебя как минимум есть два направления.

По продуктам. Сублимированных продуктов стало больше, и они доступнее, а раньше мы всё это делали сами: мясо сушили, например. Можно не готовиться к походу, даже те же сухари можно купить уже готовые.

— А сейчас вы учите ориентироваться по картам?

— Да, у нас есть специальный курс «Ориентирование по местности», мы рассказываем, как ходить с картой, компасом, но в то же время мы не чураемся и навигационных систем. Есть лекции, как построить маршрут с помощью телефона и GPS, как данные загрузить с одного на другой и выгрузить на карту, чтобы понимать, где вы находитесь и так далее. Есть специальный курс хождения по местности, ориентируясь по компасу. Как пройти из точки А в точку Б.