Николай Щербина: «Тухлые выборы противопоказаны Приморью»

Социолог и политический психолог Николай Щербина в интервью редакции VLADIVOSTOK1.RU рассказал свое видение ситуации в обществе и на приморском олимпе в преддверии сентябрьских выборов губернатора. Обсудили, зачем региону снова отрабатывать плохую карму выборов без выбора, а также методы работы предвыборного штаба главного приморского «бойца».

— Если говорить об общем информационном и социальном фоне, как вы думаете, входило ли в планы власти проводить выборы в 2022 и 2023 году на фоне СВО или же изначально предполагалось, что они пройдут уже после завершения операции?

— Я думаю, что люди, затеявшие СВО, не посвящали в свои планы тех, кто отвечает за выборы в стране, а если бы и посвятили — что бы изменилось? Чем сложнее и неопределеннее ситуация, тем более крупный гонорар может запросить политтехнолог или политконсультант, работающий на выборах, главное — вовремя найти «козла отпущения» и повесить на него всех собак, если что-то пойдет не так. Так работает эта система.

— Но, согласитесь, что в преддверии прошлогодних выборов не было ни частичной мобилизации, ни украинского контрнаступления. Как все эти факторы «эпохи СВО» повлияют на выборный процесс 2023 года, будут ли они существенными и окажут ли влияние на итоги выборов?

— Да, в прошлом году все эти события произошли после единого дня голосования и никак не повлияли на выборы, они прошли относительно спокойно: большинство мандатов получили кандидаты, в той или иной мере поддерживающие действующую власть, активность системной оппозиции была минимальной. Консенсус СВО сыграл свою роль, противопоставлять себя действующей власти означало противопоставлять себя интересам России, и на открытую критику практически никто не решился.

В этом году всё может пойти по другому сценарию, так как до момента объявления частичной мобилизации общество воспринимало события в зоне СВО как решение геополитических и геостратегических задач российским руководством, но без личного включения и участия хотя бы какой-нибудь заметной доли российского общества. Но с 21 сентября спецоперация на Украине для многих стала личной историей, а значит, изменился фокус восприятия текущих событий. Люди стали более внимательно вслушиваться в слова значимых фигур, стали искать в них тайные смыслы, наметилась тенденция по предугадыванию дальнейших шагов представителей власти, стали заметны сбои в работе пиара и пропаганды, эффективность которых в отдельных ситуациях оказалась равна нулю. Те методы и приемы, которые отлично решали ближнесрочные задачи, стали создавать неразрешимые проблемы в долгосрочной перспективе, так что риск неопределенности на выборах есть.

— А как же разговоры о патриотизме, единстве нации, сплочении рядов? Разве через призму этих понятий нельзя спокойно решить любую внутриполитическую задачу, в том числе выстроить любую избирательную кампанию?

— К большому сожалению, нет ни единства, ни сплочения рядов и тем более объединения вокруг определенной политически значимой фигуры. Стоит внимательнее присмотреться, и вы сразу же заметите, что страна живет сразу в трех реальностях.

Первая — это та, которая находится в зоне СВО, там, где ощущается хрупкость и бренность этого мира, где в полном смысле слова «до смерти четыре шага», там, где есть место отваге и подвигу, где всё очень конкретно и однозначно, там, где есть боль и скорбь по павшим.

Вторая реальность — это «глубокий-глубокий тыл», где небо вечно голубое, а солнце теплое и ласковое; где протекает неспешная размеренная жизнь, такая вот La dolce vita; где есть место человеческим страстям, безудержному веселью, радости и праздному времяпрепровождению; где слово «прилет» означает прибытие рейса Абу-Даби — Москва, а не попадание ракеты HIMARS по позициям наших бойцов или по жилым окрестностям Донецка.

Третья, так называемая виртуальная реальность, создаваемая посредством социальных платформ и СМИ, манипулирует и очень мягко дезавуирует одну реальность перед другой и позволяет людям из первых двух реальностей периодически или эпизодически смотреть друг на друга, не получая при этом когнитивный диссонанс или шок.

При таких реальностях не может быть ни объединения, ни сплочения рядов, ни единого ритма страны. И самый главный показатель, свидетельствующий о именно такой ситуации в стране, — это полное отсутствие образа будущего, а без него невозможно задать вектор развития страны и общества, невозможно точно сказать, куда мы идем, что и зачем делаем. Без образа будущего нельзя определить и критерий «что такое хорошо, а что такое плохо». Вот мы и пребываем сейчас в мире «расколотого Я», и как долго продлится такое состояние — предсказать трудно.

— Но такое состояние общества должно быть сопряжено с накоплением большой негативной энергии. Может ли в нынешних реалиях оно проявить себя в виде каких-то протестных процессов?

— Нет, протесты маловероятны в ближайшей перспективе, так как энергия не накапливается, а сжигает саму себя, так устроен механизм психической адаптации. Функциональные возможности психической деятельности человека расширяются именно за счет экстремальных воздействий и эмоционального напряжения, которое возникает в результате этих воздействий. Вместе с тем процесс адаптации носит волнообразный характер. С одной стороны, наблюдается стремление к равновесию, но в то же время, именно благодаря сохранению некоторой рассогласованности, организм всегда готов к запуску механизмов, ответственных за адаптацию.

— На прошедшем «Медиасаммите-2023» вы говорили о том, что в ответах на вопрос в ваших социологических исследованиях: «Что вы испытываете, когда думаете о будущем?» второй год подряд фигурируют «Надежда и оптимизм». Что это за надежда? Откуда у приморцев появляются светлые настроения в такие темные времена?

— Я намеренно третий год подряд ввожу в свои исследования именно этот вопрос. В 2021 постковидном году подавляющая часть населения испытывала тревогу и безысходность, существенный всплеск оптимизма и надежды был отмечен после начала спецоперации в 2022 году. В этом году он, правда, снизился, но суммарно составляет порядка 30%. Могу предположить, что на фоне СВО надежда, скорее всего, связана с ожиданием социально-политических изменений в стране, так как на вопрос «Изменилось ли материальное положение вашей семьи за прошедший год?» подавляющая часть респондентов третий год подряд отмечает его ухудшение. Может, надежда и оптимизм — есть не что иное, как показатель пассионарности. Так ли это — покажет время.

— На том же мероприятии вы сказали, что «гештальт губернаторской кампании 2018 года не закрыт до сих пор». Можете раскрыть эту мысль?

— Он не просто не закрыт, а, выражаясь языком психологии, превратился в психотравмирующую ситуацию, которая будет довлеть над всеми последующими выборами в Приморском крае, и с этим уже ничего не поделать. Закрыть гештальт — это завершить начатое, довести до конца, успокоиться и больше не возвращаться в ту ситуацию. А с выборами-2018 это сделать практически невозможно, так как для этого придется ответить на несколько простых вопросов: кто победил 16.08.2018, а если победителя определить из-за нарушений и фальсификаций невозможно, то кто допустил их и как он за это наказан? Я уверен, что до сих пор подавляющее число жителей края считают, будто заслуженную победу одержал Андрей Ищенко, но во всех официальных документах победителем выборов значится Андрей Тарасенко. И кто тот ответственный работник, который рассуждал в сентябре о том, «что стопроцентная явка на «пяти-шести избирательных участках Уссурийска» связана с тем, что это избирательные участки на маленьких судах, где голосовали всем экипажем, — «где шесть человек, а где тринадцать»? Пока не расставлены все точки над «i», ни о каком закрытии гештальта говорить не приходится.

— Не проще ли всем забыть выборы 2018 года, как страшный сон, и начать всё с чистого листа, время ведь лечит?

— Да, время лечит, но, как видно, это не наш вариант, по какой-то причине власть сама любит наступать на свою больную мозоль, а затем испытывать фантомные боли. Зачем нужен был апрельский приезд Эллы Памфиловой в Приморский край, какая была в этом необходимость? Никто понять не может. Но она приехала и решила переврать свои собственные слова пятилетней давности, получилось очень скверно. И теперь «Уссурийский флот» поднят со дна морского и готов к сентябрьскому походу. И это только на воспоминаниях про пятерку по географии, а если бы вспомнила про физику и математику — оживила бы декабрьскую историю про восстание машин, которые вопреки теории вероятности выдали идентичные результаты на некоторых УИКах города Владивостока, оборудованных КОИБами -2010.

— Губернаторские выборы — 2023 назначены, и это будет новая история, но вот что всем бросается в глаза — самовыдвиженцев не будет, муниципальный фильтр увеличен, нас ждет трехдневное голосование и голосование в зоне СВО… Даже назначение выборов произошло в последний момент. Все эти действия создают преференции на грядущих выборах для действующего губернатора. Как всё это соотносится с образом «бойца», который так долго выстраивали СМИ и политтехнологи для Кожемяко?

— Да, ситуация довольно-таки странная, идет мощная перестраховка и «задел на будущее». У меня есть только два предположения о ее причинах. Первое: мы стали свидетелями непрофессиональной работы выборного штаба губернатора, который в ущерб репутации клиента стелет солому где надо и не надо. Это позволит пиарщикам филонить и «плевать в потолок» всю выборную кампанию, изображая бурную деятельность на «зачищенном поле», зная, что принятые меры гарантируют им победу в любом случае. Второе — предвыборный штаб Олега Николаевича может опасаться появления на выборах соперника, для которого «олимпийский принцип» не главное.

— Но откуда у согласованного с президентом кандидата может появиться реальный соперник?

— Достаточно внимательно прислушаться к тому, что заявляют представители политико-экономической и бюрократической элиты России и на чем они сосредоточены. О чем они точно не говорят, так это о будущих президентских выборах в России. Интересно почему? Но наперебой и взахлеб они рассуждают о новой приватизации и приводят самые безумные доводы в свою пользу этой идеи. Что происходит, почему стали неинтересны ценные бумаги и миллиарды, лежащие на банковских счетах, а всем подавай заводы, фабрики, рудники, порты, сельхозугодия? А всё это находится не в безвоздушном пространстве, а на территории конкретных субъектов Российской Федерации, в том числе и в Приморье с его уникальным географическим расположением. Ведь очень заманчиво контролировать ворота в Азию, так как это в свою очередь повышает общую капитализацию группировки, претендующей на лидирующие позиции в грядущем транзите власти, и одновременно ослабляет позиции конкурирующей группировки. Территория как ресурс.

Есть вероятность, что на выборах нам стоит ждать кандидата, который может и не победить, но максимально ослабить позиции Олега Николаевича и превратить его победу в пиррову, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

— А если такой соперник не появится, что мы тогда можем увидеть на выборах?

— В идеале — хороший бой с тенью, но только не «борьбу нанайских мальчиков», это не история 2023 года. В условиях непростой внешнеполитической обстановки и грядущего транзита власти в России невозможно представить на посту главы субъекта Федерации человека, не обладающего реальным весом и поддержкой населения в регионе, а ими можно заручиться, только пройдя настоящие выборы.

— Неужели для края так важны реальные выборы, а как же стабильная стабильность, к которой нас так долго приучали?

— Выборы в Приморье всегда были более значимы, чем выборы в других регионах, они служили громоотводом и поводом для выпуска пара у тех, кто имел альтернативную точку зрения на развитие Приморского края, и такой подход шел на пользу региону. Тухлые выборы противопоказаны Приморью, для него они губительны, они ведут к деградации и застою.

Достаточно вспомнить безальтернативные выборы 2014 года, где Владимир Миклушевский «получил» в первом туре 77% голосов и вошел в историю края как самый худший губернатор Приморья. Разве это наш приоритет, к этому мы сейчас стремимся? Правда, через пару лет Миклушевского попросили с вещами на выход. Та же самая история произошла с Евгением Наздратенко, которого попросили на выход уже через год после триумфальной, но безальтернативной победы на выборах 1999 года. «Московским друзьям», стоящим у руля нынешней губернаторской кампании и намеревающимся взять новые небывалые высоты 10 сентября 2023 года, стоит знать: безальтернативные выборы в крае с результатом выше 70% имеют в Приморье плохую карму.

Повторюсь еще раз: нынешние непростые внешнеполитические условия плюс грядущий финал транзита власти в России требуют, чтобы глава субъекта Федерации обладал реальным весом и поддержкой в обществе. Если нет реальной угрозы, не надо подталкивать Олега Николаевича к победе путем неявки соперника на поединок! В такую победу никто не поверит, побеждать надо нокаутом или за явным преимуществом с равным по силе соперником.

— Считаете ли вы, что причиной такой запредельной активности могут быть невыполненные предвыборные обещания 2018 года?

— Если мне не изменяет память, тогда делался упор на местный патриотизм и критику Москвы. Кожемяко-2018 — главный революционер Приморского края, который требует от федералов справедливости и добивается этого. Обещаний было немного, но все они были актуальны и востребованы на тот момент: возврат прямых выборов глав муниципалитетов, отмена установки кнопки системы ГЛОНАСС на ввезенные японские автомобили и социальная программа «Приморская рыба», которая предполагала продажу отдельных видов морепродуктов по минимальным ценам. Выполнены эти обещания или нет, решать избирателю — тому, кто за него голосовал.

— Но, если посмотреть на губернаторский отчет о проделанной работе перед Законодательным собранием, Олегу Николаевичу есть что представить своему избирателю: дела в крае идут неплохо и он занимает лидирующие позиции по некоторым направлениям в ДВФО?

— С этим трудно не согласиться, но есть показатель, который фактически является самым главным для края и нивелирует все достижения. И никакой социолог, политолог или экономист не может дать на него вразумительного ответа: если в Приморском крае такой небывалый социально-экономический рост, то почему он занимает первое место по оттоку населения в ДВФО, при этом с рекордными показателями?

— Вы хотите сказать, что сохраняется реальное поле для критики. Но кто этим может воспользоваться? Сможет ли, к примеру, КПРФ повторить сентябрьский триумф 2018 года на предстоящих выборах?

— Коммунисты в Приморском крае всегда аккумулировали протестный электорат, и сейчас их рейтинг колеблется от 10 до 30% в зависимости от муниципального образования. Но происходит что-то странное: имея такую поддержку населения, Приморское краевое отделение КПРФ не горит желанием выдвигать своего кандидата на губернаторский пост. Видимо, оно хочет одномоментно и безвозвратно превратить Анатолия Долгачева из первого секретаря крайкома в политического евнуха, а местное отделение КПРФ трансформировать в политический гарем «Единой России». Пропускать вторые губернаторские выборы подряд под выдуманным предлогом равнозначно политической смерти, ведь всем станет очевидно наличие того самого «договорника» между администрацией Приморского края и КПРФ.

— Если не кандидат от КПРФ, тогда кто бы мог стать реальным конкурентом Кожемяко на выборах?

— Я не хочу гадать, да и ждать осталось совсем немного. Если появятся «бойкие и активные» кандидаты от партий, которым надо кроме муниципального фильтра собирать еще и подписи избирателей, и у них получится это сделать, а основные партии останутся вне игры, то, скорее всего, мы станем свидетелями тухлых выборов. Давайте увидим кандидатов, и всё станет ясно. До часа икс осталось всего две недели!