«Не погорячился ли я, замахнувшись на 500 км?» Дневник одиночной экспедиции сапера Харченко к юбилею Владивостока

Большая экспедиция путешественника Максима Харченко на сапе, посвященная 165-летию города Владивостока, стартовала 30 мая из залива Ольги. Ее цель — привлечь внимание людей к героическим поступкам русских морских офицеров, которые, несмотря на трудности и лишения, обеспечили России выход к Тихому океану в XIX веке.

Всего планировалось преодолеть около 500 километров вдоль побережья Японского моря. Путешественнику предстояло обогнуть мыс Поворотный, преодолеть пролив Босфор Восточный и финишировать у «Памятного знака на месте высадки основателей Владивостока». Для полного погружения в атмосферу XIX века Харченко отказался от спутниковой связи, прогнозов погоды и сопровождения. Из оружия у него был с собой только охотничий нож. Телефон он использовал лишь на берегу во время стоянки.

12 июня, выйдя из поселка Моряк-Рыболов, сапер преодолел 54 километра. Он прошел мимо мысов Дальний и Красная Скала, бухт Милоградовка и Черноручье и 15 июня достиг залива Святого Валентина (ныне бухта Валентина). Но понял, что продолжать он не готов. Экспедиция завершилась.

VLADIVOSTOK1.RU пообщался со спортсменом и расшифровал его дневники. Приводим рассказ как есть, без прикрас.

Стартовал Максим в 9 утра с причала в поселке Ольга. Его провожали друзья и администрация. Хотелось бы выйти часов в 6 утра, но по пути к точке старта из Владивостока он сильно устал и ранний выход в море уже не рассматривал. Говорит, по дороге даже педали начал путать, очень было жарко и душно в машине.

Запись в дневнике:

— Была задача выспаться, спасибо моим друзьям в Ольге за то, что организовали полноценный отдых. Отчалил я в 9 утра, северную часть залива Святой Ольги, он как кувшин, по рекомендации моего друга я не пересекал по ширине, а пошел в горлышко, там всего километра полтора. Обогнул залив вдоль берега и начал переход к южной части, чтобы там зацепиться за скалы. Было около 10 утра. Я ждал встречный боковой ветер, и он таки хорошо дунул, когда я был в самом центре залива. С этого момента я всё время греб только с одной стороны сапа — с правой. В итоге у меня нагружался локоть, начал болеть. Да и в целом я устал, как за 2–3 дня экспедиции.

По пути туда упал, остался в воде и схватился за сап. Понял, что я как якорь и доску далеко ветром поэтому не уносит. Решил висеть, держаться, чтобы дать рукам отдохнуть. Примерно 5 минут я провел в воде и потом только забрался на доску. Уже с отдохнувшими руками продолжил путь. Пересек. Сегодня планы как раз такие и были. Правда, на том месте, где я остановился, не оказалось горных ручьев. И ветер не пустил бы меня идти по воде ни вправо, ни влево, чтобы найти воду. С собой жидкости брал немного.

Позже понял, что не могу согреться после того, как упал с сапа, несмотря на то, что солнце было жгучим. 5 минут хватило остыть. Вода намного холоднее, чем в заливе Петра Великого. Решил, как только закончу съемки, сразу переоденусь в теплое.

С собой у Максима была только вода в термосах, ориентировочно 2,5 литра. И расчет был на то, что в точках ночевки везде ручьи. Но поднявшимся ветром его прибило в такое место, откуда до брызжущих ручьев нужно лезть через мысы. Это не вариант. В итоге пришлось очень экономить воду. Он сразу почувствовал обезвоживание.

Запись в дневнике:

— Встал на второй день в 5 утра, в 6 был уже на сапе и, пока ветер не поднялся, за два часа обошел мыс Мраморный. За ним встал в бухточке, разбил лагерь. Дальше не пошел, потому что уже бы выходил из залива Святой Ольги и точно попал бы под удар морской волны, которая вот прям с моря шла. Я давно на такой волне не ходил на нагруженном сапборде. В тренировочный день бы не пошел: она разбивается о скалы, очень тяжело держать баланс.

Места, конечно, красивейшие. Мыс Мраморный, скалы под 100 метров высотой, такие брутальные, такие страшные, черные. Всё хочется, конечно, фотографировать и снимать. Лишь одна мысль: надо сейчас оставить грести и заняться фото-, видеоаппаратурой. Когда думаешь только о том, чтобы быстрее выгрести из-за мыса, конечно, не до съемки. На сапе бывает страшно, вот прям страшно — волна. У меня получилось более-менее безопасно в бухту высадиться. На берег вышел, на твердую землю встал, так выдохнул. Смотрю на это море, смотрю на следующий мыс, который надо обходить в двух километрах, а там всё — белые барашки разбиваются волны.

Решил, что надо идти рано утром, вставать не в 5 утра, а в 3 часа ночи, в 4 быть уже на сапе. В чем логика? Вероятность, что поднимется ветер в эти часы, есть, но минимальная, а вот после 6 утра гарантированно раздует. В 9 утра уже очень опасно, потому что ты до мыса можешь дойти, начать его обходить, и вроде обошел, а тут встречный ветер. Всё. И назад не можешь вернуться и вперед не можешь. Теряя силы, что-то где-то как-то будешь пытаться там высаживаться.

Темп, конечно… Вчера на старте прошел 6 километров, на второй день всего 8. И мысли всякие в голову идут, не погорячился ли я, замахнувшись на 500 километров? Может быть, после такого большого перерыва достаточно было пройти километров 200? Максимум 300?

В итоге занялся лагерем, поставил палатку, набрал чистейшей воды в ручье, который здесь вытекает, и начал отпиваться за два дня. Бороться с обезвоживанием. Пить, пить, пить, пить. Напился, покушал и в полдень уже лежал в палатке, дремал, давал мышцам отдохнуть за два дня. Надо было, чтобы тело восстановилось. Начались сильнейшие судороги — скорее всего, результат обезвоживания. Ноги начало сводить и крутить, ну очень больно. Это началось еще на сапе.

1 июня Максим встал в 7 утра, подошел к берегу: прибойная волна. Полчаса простоял, глядя на нее, так и не решился выходить в море. Она была небольшая, но, видимо, со временем, проведенным не в экспедициях, он потерял былую уверенность.

Запись в дневнике:

— Прибойная волна была небольшая, и до мыса, который нужно было обойти, всего лишь два километра. И готов был в 7 утра, но надо, видимо, ту былую уверенность еще вернуть. Да… Так и не решился выйти в море. Провел день на том же месте. Ел, спал, отпивался чаем, чтобы уже окончательно вывести последствия обезвоживания.

Лег в 7 часов вечера спать. Очень хотел встать и выйти до рассвета. В этот день после обеда ветер сменился на южный, а он сгладил море, как утюг складки. Убрал ту волну, которой я испугался. Надеялся поймать окно без ветра и по ровной воде выйти из этого места и обогнуть мыс.

Четвертый день экспедиции. Максим встал в 5 утра. Очень тяжело. Встал, едва-едва себя заставив. Прибой деморализует, когда слышишь его шум сквозь сон. Но он быстро собрался и в 6 часов уже был на воде. Надо было не упустить затишье.

Запись в дневнике:

— Когда обходишь мысы и бухты, вокруг очень красиво, но фотографировать или снимать вообще не хочется из-за потери минут. Пока достанешь телефон или фотоаппарат, налетит встречный ветер, и те сотни метров, которые ты мог пройти быстро, будешь с каждым гребком отвоевывать по сантиметру. Я еле-еле заставил себя быстро-быстро сделать несколько кадров, и всё, продолжил грести, грести, грести. Хотел с наскока, с напора взять штурмом мыс Низменный.

Но встретил такой мощный встречный ветер, откативший меня назад. Я смог догрести до бухты, где можно встать, и вышел на берег в обеденное время. Солнце так палило, так жгло, выжигало, мне сразу немного поплохело. Я срочно построил навес, сверху кинул спальник и отлеживался. Хорошо, что сохранил много воды, отпаивал себя чаем. Как только солнце ушло, ближе к вечеру, поставил палатку. Утром надо встать пораньше и штурмовать Низменный.

Вечером 2 июня, когда уже стемнело и Максим был в палатке, началось нечто. С севера пришел сильный порывистый ветер и начал трепать убежище путешественника, тут же накатилась сильная волна. Он понял, что нужно спасать имущество.

Запись в дневнике:

— Чтобы брызги не забрасывали палатку, в темноте, под порывистым ветром, начал всё это перемещать выше по склону метров на 15. Было видно, что прибойная полоса вся в пене. Стало понятно: завтра уже никакого дня, чтобы грести, не будет. Будет день отдыха. Северный ветер, который, казалось бы, должен быть попутным, принес шторм. Я лег, зная, что сладко высплюсь под звуки дождя.

Утром пятого дня никуда вставать было не надо. Максим проснулся, вышел из палатки в своей единственной теплой куртке. Он уже пожалел, что не взял с собой другие теплые вещи, решив, что если погода устоялась во Владивостоке, то и в экспедиции будет не морозно. Сварил макароны. Съел их с соевым соусом, вкусным — китайским креветочным, популярным в Приморье, попил чай с овсяными печеньками и посмотрел на погоду. Успокаиваться она не планировала.

— Да, теперь можно подвести первые итоги. Получается, темп у меня в три раза медленнее, чем я ожидал, а продукты уходят в три раза быстрее. Соответственно, сейчас уже задача не то что дойти до бухты Святого Валентина, там, где у меня заначка с едой, а дотянуть хотя бы до поселка Моряк-Рыболов. Это в 40 километрах от моей точки. Там еще 50 километров до Валентина.

Дождь прекратился только 4 июня после обеда. Максим вышел из палатки и размялся, прошелся вдоль огромной бухты с озером, осмотрелся. Море не успокаивалось даже к вечеру, наоборот: волна стала выше, ветер стих, но он не предсказуем, и всё зависело от того, куда он подует. Продуктов в запасах осталось примерно на 6 дней.

Запись в дневнике:

— Ложусь спать.

5 июня Максим проснулся всё на том же месте, перед мысом Низменный, около озера Северное. Утром он подошел к прибойной полосе, оценил высоту волны, нагнанной северным штормом, и не решился выйти в море. Раньше это не было для него препятствием. Теперь то, что он назвал одержимостью, в нем не сидит.

Запись в дневнике:

— Так как я около недели уже не был на связи, решил пойти на маяк — это три километра по раскисшей от дождя дороге, по верху конического плато. Утречком собрался и пошел. Шел очень тихонечко, медленно. Во-первых, из-за дороги, чтобы не поскользнуться, а еще из-за моего больного колена.

Дошел, но не понял, маяк заброшенный? Работает или не работает? Непонятно. Как мне сказали: «Через раз», но там рядышком есть военная часть, которая за ним присматривает, чтобы его по кусочкам не растащили. И вот военнослужащий этой части ко мне подошел, я объяснил ситуацию, он взял свой мобильный, мы поднялись с ним на самую башню маяка. Там у него есть специальное место, где, если телефон поставить на специальную досточку, МТС ловит. Но телефон трогать нельзя. Я сообщил в МЧС, что нахожусь на мысе Низменный, сделал звонок тем, кто следит за экспедицией, объяснил, что к чему, и вернулся к палатке.

С этого момента микрошторм сменился жутким солнцепеком. Надо бы из выброшенных веток и бревен городить что-то вроде навеса, потому что находиться в палатке было невозможно. Ночью, как всегда, встать пораньше и уже рвануть, потому что сейчас пришел южный ветер, который снова сгладил морскую поверхность. Волн, пришедших четыре дня назад, как не бывало.

После похода на маяк и звонка на Большую землю настроение улучшилось. По возвращении в лагерь Максим решил исследовать озеро Северное, которое совсем рядышком — в 300 метрах от палатки. Первый раз за неделю он искупался и помылся с мылом.

Запись в дневнике:

— Всю эту неделю было довольно прохладно, и я ограничился только тем, что по вечерам протирался водкой, и то, что сегодня покупался, это прям вообще праздник праздников. Тело задышало, и я счастливый, довольный пошел обходить озеро.

Берег весь истоптан животными. Я надеялся найти какие-то артефакты, потому что озеро немного обмелело, и вот берега обнаженные были. Я шел, шел, внимательно смотрел, и, когда дошел до самой дальней части, где было больше всего следов, в лесу, в ста метрах от меня, начал орать олень. Он, скорее всего, подавал сигнал стаду: «Чужой! Надо уходить». Я его не видел, но его звук попал на видео. Не знаю, как это называется, гавкание, фыркание, рычание… Громко довольно. По возвращении в свой лагерь я поставил будильник на 4 часа утра. Надеялся наконец-то покинуть это место, где шторм меня прижал на четыре ночи.

Наконец после четырех дней простоя 6 июня Максим проснулся в 4 утра, а через час уже был на сапе. Впереди его ждал мыс Низменный, за который он так и не смог пройти.

Запись в дневнике:

— Это вулканическое плато. На нем маяк. И нужно было его обойти за раз, потому что там практически негде пристать, если что-то пойдет не так. Дистанция длинная, порядка пяти километров. Угол обхода постепенно менялся и в конце концов стал встречным по отношению к волне. Мне просто повезло, что ветер еще не проснулся и я мог управлять сапом.

Но на этом сложности не закончились. Мыс я обошел, а дальше была длинная открытая бухта, которая встречала волну лоб в лоб. И выйти там было очень опасно. Сильный прибой сгреб крупную гальку стеной на берегу в несколько метров высотой. И начался встречный ветер. Я изо всех сил снова погреб, чтобы уйти с территории этой бухты, чтобы не пришлось высаживаться вот в эту стену. Догреб до скал. Когда шел вдоль них, почувствовал такую легкую безнадежность. Силы теряю, вперед практически не продвигаюсь из-за крупной волны и встречного ветра.

Где высаживаться на берег? Неужели возвращаться в ту бухту? И, когда силы заканчивались, появилась маленькая-маленькая, 100 метров длиной, даже не бухточка, а просто разрыв между скал с галечным пляжиком. Таким небольшим, миниатюрным, и, о чудо: тут ручей. Одна скала немного закрывает берег от волны, и она там поменьше. Но всё равно я ее чувствовал и во время высадки потерял контроль над сапом.

Я уже предвещал, что волна его носом ткнет в гальку и сап в клочья разлетится. Но повезло, доску немного развернуло, она встретила гальку боком. Но тряхнуло: весло в одну сторону, сап и меня в другую. В общем, высадился, пришел в себя, лагерь разбил, чаю попил, отдышался. Всё еще не умирала надежда, что, может, чуть-чуть волна поменьше будет завтра утром. Решил вставать еще раньше.

Утром 7 июня Максим снова посмотрел на море: даже в 3 утра на пути были волны. С правой стороны скалы небольшое затишье — буквально 10 метров глади, а потом в 50 метрах об левую скалу, которая замыкает бухту, разбивалась прибойная волна, чуть ниже его роста.

Запись в дневнике:

— Как я и предполагал, за ночь она стала ниже, но не настолько, сколько нужно. Стоял полчаса, считал эти волны, прикидывал, как вот в этой зоне, где потише, успеть выйти. Колебался, но всё-таки как-то себя уговорил попробовать. Собрался и… у меня получилось. Опыт помог, и по немаленькой волне я погреб мимо скал. Надо было преодолеть около 3 километров.

Наконец-то дошел до безопасного места, посмотрел, что ветер встречный еще не поднимается, пошел дальше. Следующее безопасное место в 4 километрах — бухта Евстафия.

Ветер встречный начал подниматься, даже немного похож на прижимной. Но я выгреб наконец-то до этого мыса и зашел в эту огромную-огромную бухту, там ни души. Вообще. Я ее обследовал, посмотрел, где выйти на берег, чтобы поставить лагерь, и, самое главное, утром завтра стартовать не с сильно мелкого берега, потому что в таких местах волна заворачивается, через нее пробиваться сложно.

Сама бухта — это, конечно, сплошной олений рай: тысяча следов оленей, пахнет как в конюшне, везде толстым слоем следы. До поселка Моряк-Рыболов у меня остается 19 километров. Практика показала, что за день я точно не пройду, и дай бог завтра где-нибудь поближе подойти километров на 12 к бухте Ландышевой. Там есть вода. После до поселка Моряк-Рыболов будет еще 7 километров. Да и еды надо купить — осталась последняя пачка макарон, немного сыровяленого мяса, несколько пачек фольгированной тушенки.

В этот день боролся с палящим солнцем, потому что бухта открытая, нигде не спрячешься. Оно нещадно жгло. Палатку накрыл спальником, чтобы внутри не напекло. И лежал, отлеживался. Снова начались судороги. Задние берцовые мышцы, их почему-то снова начало сводить. Лежал в палатке, корчился от боли, не понимаю, это или от нагрузки, или чего-то не хватает. Но я настроен оптимистично, наверное, из-за того, что сегодня всё-таки решился и вышел через прибой. Так бы сейчас там сидел, кусал локти.

Ночуя в бухте Евстафия, Максим слышал, как олени ходили около палатки, исследовали, но не решались подойти близко. Видели незнакомый объект и убегали, звонко цокая копытами по гальке. После этого, на расстоянии метров 200, начинали орать в его сторону на своем оленьем языке. Так было трижды.

Запись в дневнике:

— Встал в 03:30, начал собираться, как только вышел из палатки, меня накрыл плотный слой мошки. Мелкой-мелкой. Видать, мошка, которая ест оленей на этом пляже. Но так как из-за меня оленей не было, она решила всю злость на мне выместить. И так меня ело, так меня ело… В общем, пока я собрался, пока я сап загрузил, пока вышел в море, у меня лицо горело, глаз поплыл, губа поплыла. Мошка прям на мне отрывалась, бесилась, ужас был.

Вышел в 5 утра, и погода благоволила. Дошел до бухты Ландышевой, до поселка Моряк-Рыболов мне остается всего километров 8. Я планирую завтра утром также пораньше встать и, пока ветер не разгулялся, дойти.

От бухты Евстафия до Ландышевой очень красивые скалы из вулканических пород, разноцветные мысы: от пурпурного до розового, даже красного, очень красиво. Рекомендую, конечно, с профессиональной фотоаппаратурой. На одной из скал котик морской сидел, как в океанариуме, один в один. Смотрел на меня, помахал ластами, я камеру включил, что-то успел заснять, пока он в воду не прыгнул.

Поднялся ветер, когда понимаешь, что надо выходить на берег и дальше не пойдешь, возникает вторая сложность: солнце. Чтобы с ума не сойти на солнцепеке, собираешь палки по всему пляжу, мостишь их к скале, городишь что-то типа каркаса и потом сверху коврик пенополиуретановый кладешь, чтобы он не просвечивал, палатка всё это накрывает. И вот под этим сооружением ютишься, чтобы закрыться от солнца. Как только выходишь на открытое пространство, от солнца дуреешь, ходишь как пьяный.

Вот свой день я и провожу в таком убежище из палок-копалок. Жду, когда солнце уже чуть-чуть послабее будет светить, чтобы поставить палатку и лечь спать. Задача — ложиться не позже восьми вечера, чтобы успевать хоть чуть-чуть подремать до 03:30.

9 июня. Будильник прозвенел в 03:30. Полчаса Максим уговаривал свое тело проснуться и одеться. Бесполезно. Еле-еле ему это удалось, в 4 утра оклемался, встал, начал собираться. В пять вышел на воду и погреб. Далеко пройти не удалось.

Запись в дневнике:

— Начался сильный встречный ветер. Я ушел на берег, хорошо, что места знакомые. А какие красивые… Очень красивые места. Высадился как раз напротив арки вулканического базальта. Провел фотосессию, но толку уже идти никуда не было. Нашел неподалеку микроручеек, и это меня взбодрило. Если вдруг начнется шторм, то можно здесь и оставаться. Но я доел последнюю пачку макарон, у меня осталось что-то наподобие тушенки. Ну и много сыровяленого мяса, на которое, честно говоря, я уже смотреть не мог. Утром, кровь из носу, будет рывок всего 4 километра до поселка Моряк-Рыболов.

В местной администрации скину все фото-, видеоматериалы и пойду в магазин, куплю еды на следующие 50 километров до поселка Валентин.

Максим вернулся на маршрут только 12 июня, после того как пополнил запасы. Вышел из бухты Моряк-Рыболов, обогнул мыс Дальний и дошел до бухты Милоградовка. Это ориентировочно 13 километров. Разбил лагерь и утром решил выдвигаться пораньше. В 03:30 прозвенел будильник, и снова уговоры. В этот раз ему понадобилось 20 минут, чтобы начать собираться, отмечая про себя, что с каждым утром это всё тяжелее и тяжелее.

Запись в дневнике:

— Тело упорно сопротивляется. Когда всё-таки вылез и начал собираться, ободряющим фактом было то, что местные выходили на промыслы. Это внушало уверенность в том, что погода будет хорошая. Я быстро-быстро собрался и в 5 часов уже был на воде, обходил мыс Дальний при спокойной воде и ветре.

В густом тумане было очень красиво. Что-то даже заснял, возможно, получится. В первый раз видел, что вода бывает такой гладкой, спокойной, уже отвык от этого. Около 10 утра я добрался до Милоградовки, и тут же поднялся ветер. Я успел на берег. В этот день было солнечно, но туманно и облачно, это позволило не прятаться полдня от солнца и сразу разбить палатку.

Мимо меня метрах в 20 дорога по пляжной зоне, там проехала колонна джипов группы «Шатун». 5–6 джипов полностью нафаршированных. Вот гордо проехали мимо меня и уехали в горы дальше.

Из Милоградовки на следующий день, 13 июня, он вышел рано утром и, как планировал, дошел до бухты Неприметная. Погода в этот раз сжалилась: встречный ветер поднялся только в 09:30. Пройти получилось аж целых 15 километров — лучший результат в этой экспедиции.

Запись в дневнике:

— Зашел за мыс Красная Скала, прошел практически всю бухту и разбил лагерь. А там уже кое-где стоят джипы, палатки, тенты натянуты, хоть это место довольно-таки закрытое, труднодоступное. Рядом частный оленник, и туристы меня пригласили за компанию с ними пойти посмотреть, как кормят оленей. И действительно! Посетители с рук кормили оленей, и я присоединился, покормил, пофотографировал, видео поснимал. В общем, сегодня вот такой день впечатлений.

Когда я греб сюда, начало болеть сухожилие в локте, но, скорее всего, это из-за высокой нагрузки. Помажу мазями, которые взял, надеюсь, поможет.

14 июня Максим стартовал с бухты Неприметная традиционно рано утром, прошел 5 километров и встал на Галичной косе, под скалами.

Запись в дневнике:

— Я очень тяжело встал. Тело полностью отказывалось просыпаться. Все мышцы болят. Основная причина — ветер, который раздувал всю мою дорогу, и в этот раз не исключение. Причем так хорошо подул, где-то метров 3–5 в секунду, еще и встречный. Я выгребал, выгребал, выгребал. Сил хватило на 5 километров 330 метров.

Пока шел на косу, волна меня приподняла и опустила килем (плавник. — Прим. ред.) прям на камень подводный, который не видел в темноте. Думал, сап — всё. Когда вышел на берег, первым делом киль вытащил и посмотрел, что паз, куда он вставляется, целый, восхитился надежностью и качеством доски, на которой пошел.

Вышел на косу и буквально в 100 метрах увидел рыбацкий лагерь. Брутальный мужской рыбацкий лагерь. Местный рыбак по имени Максим пригласил на чай. Разжег костер у себя в печке, вскипятил в такой брутальной кастрюльке чай, густо закинул туда лимонник, заварил и угостил меня. До залива Святого Валентина остался 21 километр. Ставлю будильник на 03:30 и готовлюсь ко сну.

Запись в дневнике:

— 15 июня я стартовал как обычно: в 5 утра. И вот чудо! Море ровное, ветра нет, я спокойно дошел до залива Святого Валентина, остановился на базе у товарища.

16 июня Максим принял решение остановить экспедицию. По его словам, это было связано и с физическим, и с моральным состоянием. В море всегда надо быть начеку и предельно осторожным. Даже ему, опытному спортсмену, страшно, особенно когда резко меняется погода.

Путешественник прошел значительно меньше, чем запланировал. В итоге из 17 дней в пути ходовыми по морю были только 11, 30 мая он вышел из залива Святой Ольги и в итоге прошел 113 километров до залива Святого Валентина.

— Первые 100 километров из залива Святой Ольги до залива Святого Валентина военный транспорт «Манджур» прошел, вероятно, за считаные часы. Мне на это понадобилось 17 дней. Господствующий юго-восточный встречный ветер вымотал меня и физически, и морально. Но я этому очень рад — обновил старые навыки и приобрел новый опыт экспедиций на сапборде. И еще я осуществил свою давнюю мечту: выходить в море до восхода солнца и встречать рассвет на сапе — незабываемые впечатления! — рассказал VLADIVOSTOK1.RU Максим Харченко.